В Китае есть чувство юмора, и им там пользуются — особенно в обостряющейся идейной битве с Америкой. И вот пример: ключевые (когда-то) издания США, включая, к примеру, журнал Time, Пекин объявил государственными СМИ. Ну, не совсем так — „агентствами, контролируемыми“ Вашингтоном. И все это с последствиями типа отзыва аккредитации у журналистов или переписи имущества этих СМИ в КНР.
Это великолепная история, наводящая на размышления о том, что вообще такое СМИ в нашем мире, какими могут или должны быть их отношения с государствами, своими и любыми.
Начал этот скандал не Пекин, он лишь отвечает. Дело в том, что в начале месяца американские власти записали в издания, „контролируемые“ китайским правительством, агентство Синьхуа, государственные радио и телевидение и попросили их сократить присутствие в стране со 160 до 100 человек. С переписью имущества.
Но ведь это и правда государственные СМИ? А как же. Но американская формулировка была такая: „агентства, контролируемые“ китайскими властями. Что последние и использовали в ответ весьма эффектно.
За этим изобретательным обменом формулировками стоит сразу несколько идеологических доктрин, которые именно США пытаются внушить всему миру. А Китай, так же как до того Россия и многие другие, на эти доктрины смотрят как минимум в изумлении, а особенно на то, что получается при их практическом применении.
Например, в Америке и вообще в западной цивилизации активно продвигают по всему миру идею, что СМИ вообще не должны быть государственными. Это какая-то отдельная ветвь власти или, точнее, гражданского общества, которая не должна находиться под влиянием правительства, более того — ей следует самой на него влиять и его контролировать.
Еще одна идея — отдельно взятый журналист есть некий суверенный носитель правды и, кто бы ни был его нанимателем, журналист от такового зависеть не должен. И в нашем нынешнем пекинском скандале американская сторона объясняет, что Пекин отказывает в аккредитации не каким-то там „представителям“ New York Times и прочих, а самостоятельным суверенным личностям, находящимся на контракте с владельцами.
Нетрудно увидеть, что первая идея противоречит второй: если журналист суверенен, то какая разница, кто его наниматель, пусть и государство. Но дело даже не в этом. Все проще. Китай устал от целенаправленного и хорошо организованного вранья в свой адрес, и ему уже в целом все равно, кто под чьим влиянием находится — американские журналисты под правительственным, или наоборот. Или какая идеологема правильная — наверное, та, при торжестве которой вранья меньше.
Опыт Китая последних трех-четырех лет следующий. Работавшие в этой стране (и ныне высылаемые) американские журналисты вдруг единодушно начали выстраивать картину тоталитарного государства, творящего жуткие вещи. В Синьцзяне школы по перевоспитанию молодых джихадистов оказались „концлагерями“. В стране в целом выявился „принудительный труд“ заключенных и прочих. В Гонконге юные погромщики оказались борцами за демократию. А как вам стоящие почти рядом морализирующие комментарии насчет карантина в Италии (страну хвалят за то, что она „рискнула своей экономикой в попытке сдержать худшую вспышку коронавируса в Европе“) и в Китае (чей карантин „обошелся дорогой ценой для жизни и личных свобод людей“)? Штука в том, что карантинные меры одни и те же, итальянцы в точности последовали китайскому примеру.
Поначалу китайские власти терпеливо разбирались с каждым случаем, и неизменно обнаруживалось, что в основе очередных пресс-разоблачений — грубые фальшивки. Но о таковых читателям тех же „независимых“ журналистов почему-то не сообщалось или это делалось стыдливо и незаметно.
Стоит ли говорить, что Россия пережила (в смысле — уже перестала реагировать) ровно то же самое. Кстати, и сама Америка с союзниками переживают все то же: достаточно посмотреть, как в ежедневном режиме там попросту издеваются над любыми деятелями, начиная с Дональда Трампа, если они не принадлежат к Демократической партии или ее клонам из Европы и так далее. В общем, с журналистикой в целом творится что-то не то, и разбираться, кто под чьим влиянием находится, долго и скучно.
В китайских СМИ можно встретить нравоучения типа вот этого: иностранные журналисты должны „играть позитивную роль в продвижении взаимопонимания между Китаем и миром“. Да и так понятно, для чего существует особая ветвь журналистики — международная: именно для того, чтобы народы понимали друг друга, то есть видели реальную картину происходящего за пределами своих границ.
Но эти упреки не самая действенная штука. А вот что действует хорошо, так это, как уже сказано, юмор, в том числе китайский. Нашим читателям знакома история с тем, как Пекин попытался заставить мир перестать называть тот самый вирус „уханьским“ и „китайским“, в том числе переучить Дональда Трампа. И самое забавное, как конкретно китайские мыслители это начали делать: они говорят, что придавать вирусу национальность — это расизм.
Нормальный человек, далекий от накаленной идейной атмосферы в западных сообществах, способен себе позволить в любых таких случаях сказать: может, это расизм, может, и нет — мне это неинтересно, отстаньте. Но не так в США. Там правила игры состоят в том, что выигрывает тот, кто первым обвинит кого-то другого в том самом расизме, а обвиненный должен немедленно начать каяться.
И вот результат применения этой китайской юмористической тактики: не с Трампом, но с кем-то еще все сработало. И ладно еще отозвался медик, гражданин США по имени Юджин Гу, но высказалась пара конгрессменов-демократов, или целый Центр по контролю и предотвращению заболеваний, или звезда Голливуда Миа Фэрроу на пару с экономистом Дэвидом Ротшильдом (сильно младшим)… Последние обозвали Трампа расистом, а Миа добавила, что вирус теперь такой же американский, как яблочный пирог.
Кстати, пирог вообще-то изначально был голландским, но Америка его считает своим. У пирогов нет национальности?
Дмитрий Косырев
