Встреча президентов России и Турции, во время которой лидеры двух стран обсудили ситуацию в районе сирийской провинции Идлиб, имеет одно любопытное измерение. О нем мало говорили в ходе самого обострения, однако оно крайне важно для понимания ситуации в регионе. Ибо боевые сводки с горящих полей, конечно, очень интересны, однако совсем рядом происходят другие, не столь заметные, но не менее важные события, которые гарантированно окажут влияние на развитие региона сразу после того, как смолкнут орудия.
Это измерение — газовое.
Напомним: осенью 2017 года консорциум, возглавляемый французским нефтегазовым гигантом Total SA, подал заявку на тендер, который проводило правительство Ливана. Согласно условиям лицензии, Total получил право провести разведочное бурение на морском участке шельфа в пределах т. н. блоков № 4 и № 9. Первый считается перспективным на газ, а второй — на нефть. Прогнозные запасы в границах блоков составляют три триллиона кубометров газа и 850 миллионов баррелей нефти.
А теперь некоторая неожиданность. В консорциум, который получил права на проведение изыскательных работ, помимо французской Total также входит итальянская компания Eni и российский «Новатэк». Первые два участника имеют в проекте доли по 40 процентов, у россиян — двадцать. Как только буровики консорциума, включая российских, выполнят комплекс разведочного бурения (на что у них есть до пяти лет), они представят правительству Ливана план освоения месторождения и практически гарантированно получат лицензию на добычу сроком на 25 лет с возможностью пролонгации. Соответственно, помимо сугубо практического опыта российская компания минимум четверть века будет получать прибыль, будет платить с нее налоги в госбюджет и будет формировать политику региона.
Поясним. У Ливана имеется неразрешенный территориальный спор с Израилем, касающийся участка шельфа размером 860 квадратных километров, который расположен как раз в зоне возможного залегания энергоресурсов. Бейрут, впрочем, на обострение не идет и уже заявил, что разведка и добыча будут проводиться только на тех участках, которые имеют однозначно ливанскую принадлежность. А еще ровно год назад, весной 2019-го, Ливан умышленно и открыто «торпедировал» строительство магистрального газопровода EastMed, по которому шельфовый газ с израильских месторождений должен был поставляться в Европу. Израиль фактически уведомили, что прямой торговли со Старым Светом ему не видать. Тель-Авив, естественно, не забыл ни этот факт, ни свои национальные интересы, а потому война за шельф обещает быть долгой и упорной.
В Бейруте это понимают не менее четко и все свои надежды возлагают на то, что международная команда подарит ему «живую» нефть и газ. В район шельфа из Египта уже доставлена плавучая вышка Vintage, в ее задачи входит бурение первой скважины на глубине около полутора километров, ожидается, что нефтегазовая линза может залегать еще на два с половиной километра ниже.
А вот другой малоизвестный факт.
Чуть более года назад, в январе 2019-го, государственная компания «Роснефть» заключила с правительством Ливана соглашение, по которому под управление россиян сроком на двадцать лет перешел нефтеналивной терминал в порту Триполи. Согласно заявлению и. о. министра энергетики и водных ресурсов республики Сезара Абу Халила, россияне более чем втрое увеличат объемы нефтехранилищ (до двух миллионов тонн) и будут проводить профильное обучение местных специалистов. А еще Ливан очень надеется, что российское военно-техническое присутствие в регионе позволит восстановить нефтепровод из Ирака. Магистраль Киркук — Хомс — Банияс была сперва разрушена войсками американской коалиции, вторгшейся в Ирак с целью свержения Саддама Хусейна, а позднее на работе жизненно важной артерии поставила крест гражданская война в соседней Сирии. Зимой 2011-2012 годов Хомс перешел в руки террористов, которые первым делом взорвали нефтепровод и местный НПЗ. Город был освобожден в 2014-м, но, понятное дело, центральному правительству пока не до восстановления инфраструктуры.
И если сейчас у Ливана внезапно появятся некоторые объемы нефти, под ее транспортировку и перевалку в порту готово почти все. А если не хватит мощностей Триполи, то драгоценную жидкость можно перенаправить чуть севернее — в сирийский порт Тартус, где по случайному стечению обстоятельств базируется российская боевая группировка. От Триполи до Тартуса по суше, даже учитывая все загогулины рельефа, не более 60 километров. Если Ливан, например, построит между портами нефтепровод, он тут же из зависимого игрока превратится в диктатора условий. А если не построит, то Тартус как минимум останется гарантией того, что ни у одной горячей головы не возникнет желания посягнуть на собственность Ливана и российских «Роснефти» и «Новатэка».
Учитывая все вышеизложенное, весьма вероятно, что Бейрут делает ставку на торговлю углеводородами и хочет вернуться в пул мировых экспортеров. Помимо сугубо имиджевых бонусов, торговля поможет выправить плачевное состояние национальной экономики. По состоянию на 2018 год внешний долг Ливана на треть превышал его же ВВП (85 миллиардов долларов к 58 миллиардам).
В общем, регион надеется на чудо — и за кулисами опять слышна русская речь.
Сергей Савчук
РИА Новости
