Грузия е възмутена от „нечувана глупост“: президентската делегация на Южна Осетия е домакин в Европа на държавно ниво. Но самата Европа не е в момента в Грузия, тя се тревожи за приемащата държава – Република Сръбска и нейният президент Милорад Додик. Смята се, че последният води републиката към модела на изхода в Босна. Следователно, към нова кървава война на Балканите.
Проектът за съвместна декларация на Република Сръбска и Сърбия за запазването на сръбската нация вече е изработен и е готов за подписване. Според секретаря на сръбския президент Никола Селакович, документът трябва да гарантира запазване на сръбската идентичност, език и кирилица.
Решението да се направи такава декларация от Белград и Баня Лука бяха взети през септември. Както отбеляза сръбският президент Александър Вучич, основната му задача е да насърчава и защитава правата на сръбския народ, включително използването на сръбския език, проучването на сръбската история, опазването на сръбското наследство и националната география. В същото време, документът трябва да отговаря напълно на разпоредбите на Дейтънското споразумение, чието подписване веднъж приключи босненската война, но не окончателно. И в това отношение обединението на сърбите около общата национална идея има съвсем други цели, отколкото защитата на кирилицата.
Разделянето на мъртвите
Тези дни Република Сръбска празнува Деня републиката – празник, забранен от Конституционния съд на Босна и Херцеговина. Важното в случая е, че де факто Република Сръбска Босна съществува от 28 февруари 1992, а в началото на януари на същата 1992 г. сръбските депутати от босненския парламент провъзгласиха независимостта на Сръбската република от Босна и Херцеговина, в отговор на искането на тогавашния глава на Република Алия Изетбегович да се обяви независимост на Босна и Херцеговина от Югославия. Тази дата се смята от босненските сърби за начало на своята държавност, а не тези дати, които са установени като официални празници в изискванията на ЕС и НАТО.
През декември 2016 г. дългогодишният ръководител на Република Сръбска, Милорад Додик, обяви провеждането на референдум за независимост от Босна и Херцеговина. Сърбите откровено са уморени от извратена организация на властта в Босна, която по същество действа като окупирана държава в състояние на постоянна икономическа криза и под постоянно очакване за бъдещо членство в НАТО.
Просто казано, всичко, което Западът заповядва да се счита за единно и неделимо, отива към разпад.
Невъзможно е да се характеризира устройството на Босна и Херцеговина от гледна точка на обичайното държавно право. Това не е конфедерация, но също така не е федерация. Доскоро основните държавни функции бяха делегирани на европейските комисари, които се „грижат“ за ситуацията. Формално, Босна и Херцеговина се състои от два „субекта“: действителното Босна и Херцеговина (Мюсюлманско-хърватската федерация) и закачената за нея Република Сръбска, а броят на местата в общия парламент не е свързан с числеността на етносите, нито с някакъв уравнителен принцип. При това бе въведен принципът на постоянна ротация в лидерските позиции на представителите на трите основни етнически групи, контролирани от постоянни еврокомисари (т.н. Институт на върховните представители). Същият принцип е въведен в ключови министерства, в резултат на което в страната може да съществуват едновременно между 9 и 12 действащи министри на едни и същи позиции.
Въпреки това, статусът на лицата понякога дори е по-висок, отколкото в конфедерации като Швейцария, и Република Сръбска отдавна е реална, установена държава, но свързана със следвоенните задължения към открито враждебното Сараево. Целият този бардак даже по балканските критерии гълта огромни средства от Европейския съюз. В резултат на това Брюксел постепенно намали присъствието си в полза на укрепването на Сараево и ограничаване суверенитета на сърбите, дори до подробности (герб, химн, постоянно редактиране на Конституцията), което доведе до увеличаване на господство на мюсюлманската компонент и рязко покачване на протестните настроения сред сръбското население. Но тези чувства щяха да се развиват сами, независимо от решението на ЕС, просто защото не можеше да продължава постоянно това положение.
/рус.ез./
Когда в 2014 году исторические события в Европе значительно ускорились, президент РС Додик часами просиживал в Кремле в приемной Владимира Путина, добиваясь в идеале чуть ли не прямой военной поддержки идеи выхода РС из состава БиГ. Но проблема в том, что нынешнее устройство того, что существует на развалинах бывшей югославской союзной республики Босния и Герцеговина, определено Дейтонскими соглашениями, формально завершившими кровопролитную войну. Додика сразу же стали обвинять на Западе в попытке «развала Дейтонских соглашений», что автоматически приводило бы к возобновлению вооруженного конфликта.
Другое дело, что Дейтонские соглашения уже были нарушены самим Западом еще в 1999 году, когда был волюнтаристски изменен статус ключевого сербского региона – округа Брчко. Это относительно узкая полоса земли на северо-востоке страны, связывающая два основных сербонаселенных района, этакая дорога жизни. По окончании войны при ельцинской власти «коридор Брчко» недолго контролировался российскими войсками, гарантируя сообщение между сербскими землями. После скоропостижного вывода оттуда российского контингента ЕС своим решением определил Брчко как зону прямого европейского управления. На данный момент сербское самоуправление там как таковое отсутствует, а власть сосредоточена в руках так называемого надзирателя (supervisor), которым с 2013 года трудится американский дипломат Тамир Вейсер. Несмотря на формальную привязку Брчко к Евросоюзу, «надзирателями» там с 2000 года были исключительно американцы, которые даже пытались определять моно- или полиэтничность классов в начальной школе из-за постоянных протестов сербских школьников.
В 2000 году надзиратель Роберт Фарранд изобрел своеобразный компромисс: он распорядился перенести памятники руководителю сербских четников времен Второй мировой войны Драже Михайловичу и погибшим сербским воинам на городское кладбище из центра города, но пошел на формирование мультиэтнической полиции. Ранее американцы настаивали на том, что в абсолютно сербском, ключевом для выживания Республики Сербской регионе после вывода российских войск должна функционировать исключительно мусульманская полиция.
Москва за ними
Ситуация вокруг округа Брчко – один из множества триггеров, разрушающих систему, созданную Дейтонскими соглашениями. В нынешней ситуации триггерами становится практически все. В том числе и празднование сербами 9 января как дня своей государственности.
Милорад Додик в последнее время несколько уменьшил накал страстей и формально дезавуировал свое изначальное требование проведения референдума о полной независимости РС, поскольку это действительно «нарушает Дейтонские соглашения», которые «поддерживает Владимир Путин». При этом Баня-Лука продолжит получать финансовую помощь из Москвы.
Зато Додик инициировал начало выхода РС из соглашения об общей армии с БиГ. 3-й пехотный полк боснийской армии (так формально называется чисто сербское формирование якобы единой армии БиГ) давно уже передислоцирован в Баня-Луку и не участвует в совместных действиях с мусульманами и хорватами. Баня-Лука прекратила и сотрудничество с европейской администрацией – всеми этими «высокими представителями» и «надзирателями». И все эти действия Додика находят отклик даже у его формальной оппозиции внутри РС. Например, действиями 3-го пехотного полка руководит Младен Иванич – член президиума БиГ, которого формально тоже можно засчитать как оппозиционера, поскольку он не принадлежит к правящей партии.
На Западе утверждают, что Додик ведет Балканы к новой войне, поскольку не словами, а действиями дезавуирует многострадальный Дейтон, но кто сказал, что Дейтон – это гарантия на все времена? Скорректированная позиция Баня-Луки звучит сейчас так: если Белград под давлением Запада признает независимость Косово, то автоматически должна быть признана и независимость Республики Сербской. Первая часть этого утверждения пока что выглядит нереальной, но так боснийские сербы оставляют себе пространство для маневра.
Со стороны России ситуация выглядит следующим образом. Провоцировать новое военное столкновение на Балканах никто не хочет, хотя постепенно именно к этому все и идет. Примерно так были оценены попытки Додика в 2014 году получить физическую поддержку. Но возможны варианты. Например, введение российского контингента в тот же Брчко, что по все тем же Дейтонским соглашениям возможно технически. Могут же американцы содержать в Косово огромную по европейским меркам базу.
Приязнь непризнанных
Накануне в Республику Сербскую с официальным визитом прибыл президент Южной Осетии Анатолий Бибилов. Сперва он прилетел в Белград, затем посетил столицу автономного края Воеводина Нови-Сад, а уже затем вылетел в Баня-Луку, где югоосетинскую делегацию встречал министр экономического развития РС Златан Клокич. Гости из Цхинвала – единственная официальная делегация на праздновании Дня республики Сербской Босны, запрещенного властями в Сараево и Брюсселе. В ее состав также входят глава администрации президента РЮО Игорь Козаев, министр иностранных дел Дмитрий Медоев и советник главы МИД Гела Валиев.
Валиев – внештатный советник, это бизнесмен югоосетинского происхождения, много лет работающий в другой республике бывшей Югославии – католической Словении, где его фирма производит деревянные сборные дома. Он же является представителем Войсковой Православной Миссии (ВПМ) в Словении и за жертвенное служение и благотворительную помощь был награжден патриархом Сербским Иринеем орденом Святого Саввы.
Визит Бибилова в Баня-Луку готовился более года, значительную роль в его подготовке сыграли старые связи и министра Медоева, неоднократно бывавшего в РС еще в должности посла РЮО в Москве, и внештатного советника Валиева, но в целом он воспринимается как паллиативное решение. Южная Осетия будет готова признать независимость РС в том случае, если Додик все-таки решится на проведение референдума или на другую форму выхода из состава того, что сейчас принято называть БиГ.
Позиции Бибилова и Додика во многом схожи. Оба ставили на проведение невозможных с точки зрения современной международной ситуации референдумов, которые шли против базовых позиций внешней политики России (Москва признает РЮО именно как независимое государство, а не как возможную часть РФ, признает результаты Дейтонских соглашений и не понимает статуса теоретически независимой РС). Оба были вынуждены отказаться от них с потерей репутации.
Бибилов незадолго до отъезда в обширную загранкомандировку (он побывал еще и в ДНР) публично отказался от своего главного тезиса, некогда поднявшего его на уровень большой политики – от вхождения в состав России «за пять шагов», первым из которых должен был стать референдум по этому вопросу. Для этого была придумана особая морально-этическая позиция: мы признали ДНР, а если РЮО войдет в РФ, то мы не сможем признавать независимость братьев в Донбассе. Звучит красиво только для тех, кто не понимает подоплеки и не знает, что Донецк признало еще правительство прежнего президента РЮО.
Точно так же и Додик был вынужден дезавуировать требования о проведении референдума о срочном выходе из состава БиГ «позицией Путина», который, как известно, «за соблюдение Дейтонских соглашений». В 2014 году ему (как и многим другим, впрочем) казалось, что сейчас российские десантники высадятся также в Баня-Луке, Брчко, Приедоре и Биелине, но никто не высадился даже в Донецке, а международная политика руководствуется отнюдь не эмоциями и требует куда более существенных обоснований, чем давление на Москву по принципу «мы вот тут замутили, а старший брат помогай». В Кремле вообще не любят, когда на него давят, тем более ломая выстроенную им систему внешней политики.
Другое дело, что Дейтонские соглашения и впрямь отживший ритуал. Они соблюдались только благодаря физическому насилию со стороны НАТО и ЕС во времена глухой обороны России от всего мира вокруг.
Сербская часть Боснии не в состоянии ужиться с мусульманско-хорватской конфедерацией – это факт. Рано или поздно, при президенте Додике или после него, РС выйдет из этого псевдогосударства, сформированного по сугубо изощренным принципам практически в центре Европы. При этом РС, повторимся, состоявшееся государство, которое вполне способно претендовать на свое место в мировой политике и даже экономике.
Конструировать некую новую государственную систему придется не один год. В этом плане поездка Бибилова в Баня-Луку воспринимается как позитивный процесс, в идеале способный привести к созданию принципиально иной системы взаимоотношений между государствами, которую сейчас по идейным соображениям не признает официальная Европа.
Сейчас Милорад Додик окажется под прицелом критики западной пропагандистской системы как «враг дейтонской системы» и «зачинатель новой войны». И ничего, что сейчас БиГ возглавляет Бакир Изетбегович – сын первого сараевского президента Алии Изетбеговича, который открыто грозил сербской части своего государства той самой новой войной. Бакир-бей утверждает, что он ведет прямые переговоры с лидерами Хорватии и Сербии и, по его словам, «им не важно, как его фамилия». На самом деле важно. Никто ничего не забыл, и война, как это ни печально, не закончилась. По словам Изетбеговича, сейчас войну разгоняет исключительно Додик, а никак не действия Сараево, ограничивающие суверенитет сербов.
Но если так будет продолжаться и дальше, вместо Бибилова может приехать и человек с русской фамилией. И тогда ситуация изменится навсегда.
